«Устрашающий эффект»: анализ приговоров по «антивоенным» делам

К «реальным срокам» на графике мы относим: лишение свободы в колонии-поселении, в колонии общего режима (в том числе заочно), в колонии строгого режима, принудительное лечение, а также случаи лишения свободы, когда нам неизвестны подробности о строгости режима учреждения. К «другим видам» наказания относятся: штраф, ограничение свободы, лишение свободы условно, принудительные или исправительные работы — в том числе условно, а также обязательные работы. Как видно из статистики, реальных сроков изначально было меньше, но в начале 2023 года их число стало сильнее расти и в итоге превысило количество иных видов наказаний. 

На графике ниже приговоры по «антивоенным» делам разбиты по типам наказания

Средний размер реального срока  — среднее арифметическое из всех приговоров с реальным сроком, вынесенных в соответствующем месяце. Это число также росло со временем.

Разница в тенденции среднего назначенного срока и количества приговоров с реальным сроком в 2022 и 2023 году также очевидна. Однако, важно отметить что мы здесь сравниваем неравные периоды – 9,5 месяцев 2022 года и 7 месяцев 2023.

В статистику попадают разные действия и разные статьи, однако все эти дела объединяет антивоенная позиция фигурантов как основа преследования.

В то же время только на основании графиков сложно оценивать, растет ли общий уровень репрессий — рост количества приговоров лишь означает, что дела, которые активно заводили в первые месяцы вторжения, подходят к завершению.

Необходимо также помнить об индивидуальном характере каждого дела и расследования – многие факторы просто невозможно учесть в такого рода исследовании. Например, отсутствие хорошего адвоката может повлечь квалификацию по более серьезной статье и больший срок с одной стороны, а с другой — признание вины, рассмотрение дела в особом порядке и более мягкий приговор. Кроме того, на размер наказания влияют и другие смягчающие или отягчающие факторы — например, дети на иждивении, прошлые судимости фигуранта и даже личность следователя. От некоторых из этих факторов зависит не только наказание, но и скорость расследования. 

Более того, увеличение сроков объясняется и изменением характера протеста – действия фигурантов стали другими, чаще случаются поджоги военкоматов и иных административных зданий, появляются дела о порче железнодорожной инфраструктуры, а также о призывах к подобным действиям. Режим реагирует соответствующим образом, прибегая к жестоким средствам подавления. 

Действия

Формы сопротивления меняются со временем. Первой реакцией российского общества на войну стали спонтанные массовые протесты, которые были подавлены силовиками. Затем протест трансформировался — не имея возможности легально участвовать в коллективном действии, люди стали выражать несогласие иначе: одиночными пикетами, антивоенными надписями и высказываниями и уничтожением патриотической символики. Позже распространились и насильственные акции прямого действия.

Статьи

Квалификация действий для размера наказания не менее важна. Так, в 2022 году фигурантам «антивоенных» дел было вынесено много приговоров по ст. 214 УК о вандализме, максимальное наказание по которой не превышает трех лет лишения свободы. Подобные дела возбуждали в основном против авторов антивоенных надписей и граффити, а также людей, уничтожавших патриотические символы.

В 2023 году количество приговоров за “вандализм” заметно снизилось – а вот приговоров по статье 207.3 УК о распространении фейков про армию (до 15 лет лишения свободы) и по статье 280.3 УК о повторной дискредитации армии (до 5 лет лишения свободы), а также по “террористическим” статьям — стало больше. 

Стоит отметить, что есть случаи, когда у одного человека сразу несколько статей обвинения или несколько эпизодов по одной и той же статье. Кроме того, в некоторых делах с антивоенными действиями соединяется что-то другое, например высказывания на иные темы. Это важно иметь в виду, чтобы делать выводы о том, по каким принципам назначается наказание.

Некоторые действия, часто встречающиеся в «антивоенных» делах, мы рассмотрим отдельно и подробно.

Поджоги

Рост среднего назначенного срока наказания можно связать с тем, что выросло количество акций прямого действия — поджогов военкоматов и административных зданий, релейных шкафов на железных дорогах. 

В начале войны поджоги военкоматов и административных зданий в основном квалифицировали по статье 167 УК (умышленное уничтожение имущества), предполагающей сравнительно небольшое наказание. В 2023 году аналогичные действия стали чаще квалифицировать по статьям о терроризме или диверсии, санкция по которым значительно жестче. Например, в деле Кирилла Бутылина изначальное обвинение в поджоге было по статье 167 – его дело, одно из первых в связи с поджогом военкомата, завели в марте 2022 года, – однако позднее статью переквалифицировали на 205 УК (совершение теракта). 

Минимальный срок, назначенный за поджог – 4 месяца, максимальный – 19 лет.

Посты

Несмотря на рост количества дел за поджоги и диверсии, самым распространенным основанием для преследования были и остаются высказывания в интернете. 88 из 228 приговоров – за посты. И здесь тяжесть наказания тоже заметно выросла по сравнению с 2022 годом, хотя статьи обвинения обычно те же. 

В некоторых делах, включенных в нашу статистику преследований за посты, кроме обвинений за высказывания есть и иные обвинения. Например, Кирилла Бутылина обвиняют также в поджоге, а Богдана Зизу — в том, что он облил здание администрации краской.  Это повлияло на средний срок наказания за посты – без этих двух дел средний срок за посты в 2023 году – 67 месяцев. 

При этом нельзя сказать, что в 2023 году за посты повально дают реальные сроки – например, с разницей в пару дней за публикации с “заведомо ложной информацией” приговорили к 3 годам лишения свободы Ивана Кавинова и к 6 месяцам исправительных работ — Диану Нефедову. Всего с начала войны, из 76 приговоров за посты, 32 – с реальным сроком

Это объясняется в том числе и разницей в квалификации — в публикациях Ивана силовики нашли мотив «политической ненависти», поэтому ему вменили часть 2 статьи 207.3, в то время как Диане — часть 1. О том, чем именно руководствуется следователь при квалификации обвинения в подобных делах, мы достоверно не знаем.

Хоть часть 1 статьи 207.3 предполагает среди возможных видов наказания лишение свободы на срок до 5 лет, по ней реальный срок дают значительно реже, чем по второй части:

Отказ воевать и вступление в легионы или ВСУ

Мы не включаем преследования за попытку вступить в вооруженные силы Украины, «Русский добровольческий корпус» или легион «Свобода России» либо за отказ воевать на стороне России в общую статистику. В “антивоенное дело” такие дела попадают, однако, в первую очередь те, где можно говорить о фальсификации доказательств.

Приговоры за отказ воевать или дезертирство мы выносим в отдельную категорию. Таких дел множество, и, по-видимому, не все из них связаны с открыто выраженным антивоенным мотивом. Однако мы считаем, что при наличии высказанного нежелания человека участвовать в войне на территории Украины мы можем включить такое преследование в “антивоенное дело”.  

Конечно, преследования за такие действия (в каком-то смысле — бездействие, отказ от действия, но сопряженный с высказыванием позиции) существенно отличаются от остальных видов преследований. Тем не менее мы считаем и такой вид сопротивления по сути антивоенным.

Нам известно 11 приговоров по таким делам, из них 9 — с реальным сроком. 

Вывод

Самой распространенной формой антивоенного сопротивления остается публичное выражение мнения — в онлайне, с помощью надписи или наклейки, или вслух.

Вместе с этим происходит и явное преобразование протестов в более насильственные и непривычные для российских реалий формы сопротивления, такие как саботаж и поджег. Власти прибегают к наиболее жестким способам подавления таких протестов. С этим, в том числе, и связано увеличение среднего срока наказания и общего количества реальных сроков.

Жесткость наказания очень сильно варьируется в зависимости от квалификации, принципы которой зачастую непонятны — примерно за одно и то же деяние можно получить от 4 месяцев до 19 лет. Это создает дополнительный устрашающий эффект: люди, несогласные с войной, боятся выразить свое мнение, потому что до конца не понимают, какое наказание их может ждать за те или иные антивоенные действия. 

Данные, основываясь на которых мы проводили это исследование, можно найти здесь.